АКАДЕМИЯ ПЛАТОНОВСКАЯ

[греч. ̓Ακαδήμεια, ̓Ακαδημία], школа Платона, названная так по имени общественного гимнасия, существовавшего, вероятно, со времен Солона (нач. VI в. до Р. Х.) в сев.-зап. пригороде Афин на месте святилища в честь местного героя Академа. После первой сицилийской поездки, когда Платон познакомился с Дионом (387), придворным тиранна Сиракуз Дионисия Старшего, он приобрел небольшое имение (κηπίδιον - Diog. L. III 19-20) недалеко от А. П. и вел занятия либо у себя, либо в гимнасии, причем и здесь и там Платон устроил святилища в честь Муз. По-видимому, школа Платона - созданный по его личной инициативе кружок единомышленников, составивших своего рода неофиц. политический клуб и вместе чтущих память отмеченного божеством учителя философии Сократа,- образуется в 80-х гг., и в ней по инициативе и по образцу Платона начинают писать диалоги (с обязательным участием Сократа), полемизируют с др. сократиками, софистами и риторами, ведут диспуты и занимаются математикой. Когда Платон во второй раз едет на Сицилию (367-366), в А. П. появляется Аристотель, при к-ром развивается стихия диспутов и расширяется система лит. и лекционных жанров (диалоги с участием современников, доклады, курсы лекций, трактаты).

Последовательность схолархов А. П. после смерти Платона (347) восстанавливается на основе прежде всего «Списка академиков» Филодема (Academicorum index Herculanensis), IV кн. Диогена Лаэртского и статьи Πλάτων из «Суды». На Филоне из Ларисы, к-рый в 88 г. покинул Афины, не оставив преемника (Seneca. Nat. quaest. VII 32, 2), прерывается цепь непосредственного преемства схолархов А. П. Ученик Филона Антиох Аскалонский разрывает с учителем еще при его жизни и основывает собственную школу (Numenius. Frg. 28, 11-12 des Places: ἑτέρας ἄρξας ̓Ακαδημίας), назвав ее Древней А. П. (Cic. Brut. 315; Luc. 70), к к-рой он относил Платона и его ближайших последователей, противопоставляя ей скептицизм Аркесилая; в этом двойном разделении истории А. П. ему следовал Цицерон.

Тройное членение А. П. представлено в «Списке академиков» (XXI 37-42): Средняя начинается с Аркесилая, Новая - с Лакида (ср. Diog. L. I 14; I 19; IV 59; Suda, s. v. Λακύδης; аберрация связана с тем, что Лакид стал учить в новом месте, названном Лакидейон); однако новый содержательный этап в развитии А. П. начинается с Карнеада, к-рого и называет родоначальником Новой А. П. Секст Эмпирик (Pyrrh. I 220; ср. Ps.-Gal. Hist. Phil. 3; Clem. Alex. Strom. I 14, 64, 1).

По тому же Сексту, круг Филона и Хармида составил 4-ю А. П. (Pyrrh. Hyp. I 220; cf. 235), стремившуюся подчеркнуть единство А. П. (Cic. Acad. I 13), что давало возможность постепенного перехода к догматизму. Школу Антиоха Секст (Pyrrh. Hyp. I 220, cf. 235) называет 5-й А. П.

Брат Антиоха Аскалонского Арист упоминается Цицероном в «Бруте» (332), написанном в 46 г. как глава (heres) Древней А. П., но уже осенью 45 г. его, вероятно, не было в живых, т. к. сын Цицерона слушал только ученика Ариста перипатетика Кратиппа. Др. ученик Древней Академии, Аристон Александрийский, также перешел в Перипат (школу Аристотеля, получившую это название после того, как преемник Аристотеля Теофраст приобрел для занятий перипат - крытую галерею). Согласно Плутарху (Brut. 2, 3), Марк Юний Брут в авг. 44 г. слушал в Афинах Кратиппа и «академика Теомнеста». Это последний живший и преподававший в Афинах философ, к-рого источники называют «академиком»: нет оснований считать его преемником Ариста, хотя нельзя сказать и того, что он продолжал традицию скептической А. П., вероятно обратившуюся после Филона из Ларисы к пирронизму.

На Аристе, т. о., завершается история основанной Антиохом Аскалонским Древней Академии, само название к-рой было ярким свидетельством того возвратного порыва философской мысли античности, к-рый в период т. н. среднего платонизма искал идентичности во все большем внимании к текстам основателя школы и постепенно привел к возникновению неск. центров изучения и разработки платоновского наследия вне Афин. И тем не менее, когда афинские платоники в IV-VI вв. считали себя «диадохами» Платона и говорили о «золотой цепи» его адептов, это было не только «сентиментальной конструкцией» (Görler. С. 982), но и констатацией того единственного пути, на к-ром античный платонизм сумел подвести самый внушительный итог всего развития языческой мысли и сохранить ее наследие для Византии, арабов и Зап. Европы.

Для христ. авторов А. П. и академики - прежде всего представители скептического периода платоновской школы, противопоставленные Платону: напр., св. Иустин, неоднократно цитируя Платона и показывая, что его учение восходит к Моисею (Увещание к эллинам. 20 сл.), никак не соотносит его с А. П. И Тертуллиан в своем знаменитом вопрошании «Что Афины Иерусалиму? Что Академия- Церкви?» (О прескрипции против еретиков. 7) имеет в виду именно скептическую А. П., а не «человеколюбивого Платона» (К язычникам. II 3), к-рый «от самой природы» знал о бессмертии души (О воскресении плоти). Между тем христ. писателям как в греч., так и в лат. традиции была хорошо известна история А. П.: Евсевий Кесарийский в «Евангельском приуготовлении» (XIV 4 сл.) подробно воспроизводит соч. Нумения «О расхождении академиков с Платоном». блж. Августин в трактате «Против академиков» также подробно излагает историю А. П. (II 6. 13-15), опираясь на «Academicorum libri» Цицерона; подчеркивая противоположность А. П. и Платона (III 17. 37-41), Августин показывает, что академические и диалектические уловки были нужны последователям Платона только для того, чтобы сокрыть глубокомысленное учение Платона от непросвещенной толпы, к-рой оно было недоступно, и, в частности, оспорить учение материалиста Зенона (ср.: Clem. Alex. Strom. II 21, 129, 9: младшие представители А. П. считают своей целью воздержание от суждений против фантастических представлений платоников). Эта вынужденная позиция привела, по Августину, к спорам в самой А. П., в конце концов сошедшим на нет, поскольку «лик Платона, самый чистый и самый светлый из тех, что есть в философии, воссиял, сквозь облака заблуждений, особенно ярко в Плотине, философе-платонике, которого находили до такой степени похожим на Платона, что казалось, будто... один жил в другом» (Contra Acad. III 18. 41). Так Августин на 33-м году жизни разрешает в себе самом разногласия между А. П. и ее основателем и, освобождаясь от соблазна академического скепсиса, намерен верой никогда не уклоняться «от авторитета Христова», а умом - опираться на «платоников, чьи взгляды не противоречат нашим таинствам» (III 20. 43).